Мнения и интервью
Панджавидзе: благодарен артистам Большого театра за сценическое воплощение моих идей
Фото из архива
Главный режиссер Национального академического Большого театра оперы и балета Беларуси Михаил Панджавидзе сегодня празднует 50-летие. Возглавив театр в 2010 году, он воплощает свои самые смелые задумки, и каждая последующая постановка удивляет новаторским подходом и высоким профессионализмом. За девять лет режиссер поставил на белорусской сцене 14 спектаклей. Корреспондент БЕЛТА побеседовала с Михаилом Панджавидзе о режиссерской смелости, жизненных принципах и творческих планах.
- Михаил Александрович, расскажите, как вы пришли в театр оперы и балета Беларуси.
- В Минск меня привела сама судьба. В 2009 году я работал над спектаклем в Казани с Вячеславом Воличем, который был дирижером "Царской невесты". Он увидел мой спектакль "Любовь поэта", построенный на новых технологиях. Кстати, эта постановка стала победителем театральной премии "Золотая маска" и была удостоена Государственной премии Татарстана имени Г. Тукая. Затем Волич порекомендовал меня в качестве режиссера-постановщика "Набукко" в Большой театр Беларуси, и после его премьеры генеральный директор театра Владимир Гридюшко пригласил меня на должность главного режиссера. С марта 2010 года я и работаю здесь.
- Вы тогда впервые приехали в Минск?
- Да. Мне очень понравились город и театр. Жизнь неоднозначна, всякое бывало, но по большому счету мы прожили в Беларуси девять счастливых лет. Беларусь я очень люблю. Это родина моей маленькой дочки. И юбилей свой я тоже встречаю в Беларуси. 50 лет - это определенный итог. И главное, что, оглядываясь на прожитые годы, могу честно сказать, что мне не стыдно перед самим собой. По духу мне близка характеристика Сирано де Бержерака, полученная от графа де Гиша: "Он жил, не кланяясь, он думал, что угодно, и действовал, как мыслил он, - свободно". При этом я консерватор и человек традиционных ценностей. Для меня и в советское время, и в постсоветское, и где бы я ни был, свобода совести была на первом месте. Я привык отвечать за свои слова с детства, потому что воспитан в мускулинных принципах советско-азиатского города, где мужицкая правда, совесть и достоинство стояли на одной ступени с другими важными жизненными принципами.
- Вы - человек, который не боится экспериментов и критики, что подтверждают все ваши постановки, начиная от "Набукко" и заканчивая "Саломеей". Но, пожалуй, в наше время нужна смелость, чтобы делать не так, как все…
- Поверьте, это сложно. У меня тоже есть свои скелеты в шкафу. Но в профессии я никогда никого не подставил и не предал и ни копейки не заплатил, чтобы где-то работать. Я всегда шел по конкурсу, поэтому и не боюсь их, но потому и редко в них участвую - мне неинтересно. А ставлю я, как ставится. У меня есть определенный образ мышления, свой стиль и набор выразительных средств, среди которых ирония и юмор.
- С вашим приходом в Большой все изменилось, даже артистов вы заставили работать по-другому, попытались уйти от штампов и клише.
- Возможно, не все получилось, но я очень благодарен своим артистам, потому что с ними вместе за эти годы мы добились очень интересных спектаклей в плане воплощения оперного певца. Но они меня не всегда любят, ведь я прихожу и рассказываю не про то, где хорошо, а про то, где есть недостатки. Но у меня работа такая - сидеть и вычищать, как и у дирижеров, концертмейстеров, педагогов, мы должны исправлять то, что плохо.
- Идеальный театр - какой он в вашем представлении?
- Обычный. Где люди четко понимают, что они могут, и отдают себе отчет в собственных возможностях, при этом стараются самосовершенствоваться на протяжении всей жизни. Где не пинают слабых, где определяются не только по таланту и дарованию, но и по человеческим качествам. Где искусство в тебе, а не ты в искусстве. Где люди обсуждают не количество денег, полученных за работу, а то, как я сегодня сделал что-то или не сделал и почему это не получилось.
- В числе ваших ярких постановок "Аида" и "Макбет" Джузеппе Верди, "Турандот" и "Тоска" Джакомо Пуччини, "Саломея" Рихарда Штрауса. Какую из опер было сложнее всего воплотить на сцене?
- Что касается Верди, то вряд ли кто-то может представить оперу без этого гениального композитора. Но для меня важнее было поставить Пуччини. "Тоску" я ставил, имея желание показать тонкие психологические моменты, отношение власти к художникам. Ведь художникам свойственно ошибаться, им кажется, что любовь публики защищает их от жизненных невзгод. А "Саломея" оказалась самой сложной, на нее было потрачено много сил и времени.
- На недавнем XXXVII Международном оперном фестивале имени Федора Шаляпина в Казани было представлено десять постановок, и к шести из них вы имели отношение, а ваша "Царская невеста" произвела фурор на открытии форума.
- Действительно моя постановка получилась красивой, масштабной и интересной. Кроме того, на фестивале прошли мои "Евгений Онегин", "Турандот", "Мадам Баттерфляй", "Борис Годунов", поставленные в разные годы в Татарском академическом государственном театре оперы и балета имени Мусы Джалиля.
- Вы активно сотрудничаете с театрами других стран, параллельно вам удалось поставить более 40 спектаклей. Как вы все успеваете?
- Как правило, беру отпуск и уезжаю на месяц. Этого времени хватает, чтобы поставить спектакль. Уже несколько постановок сделал в Астраханском театре оперы и балета, пять - в Царицынской опере в Волгограде, еще несколько в Самарском академическом театре оперы и балета. Ведь современная режиссура - это умение за минимальное количество времени выдать максимальную информацию. Хотя часто получается, берешь произведение великого автора и пересказываешь его своими словами, чтобы понятно было зрителю любого возраста. Если после спектакля люди выходят задумавшись, значит, я добился того, чего хотел.
- Ваши дальнейшие творческие планы?
- Наверное, хотел бы возобновить "Набукко" и поставить, например, оперу "Любовь к трем апельсинам" Сергея Прокофьева, в которой можно было бы задействовать всю оперную труппу.
- Что вас радует, а что огорчает в повседневной жизни?
- Меня радуют успехи моих троих детей. А огорчить может их плохое отношение ко мне. Меня радуют добрые слова зрителя, аплодисменты, неожиданные вещи. Например, недавно, заказывая дочке игрушку в интернет-магазине, меня узнали и спросили: "Правда, вы тот известный режиссер? Как это здорово, что вы обратились к нам!" Или когда идешь по улице, а прохожие с тобой здороваются. Это не куплено и не обмануто, поэтому дорогого стоит. В такие моменты понимаешь, что ты уже чего-то достиг, принес пользу и радость людям.
- Ваши дети часто бывают в театре?
- Они выросли в театре. Маша моя, которой скоро 30, даже критикует порой. Средний не обсуждает со мной эту тему. А младшая обожает театр, особенно ей нравится танцевать. И я буду рад, если у нее что-то получится на театральных подмостках.
- Современные дети много времени проводят в интернете, и создается впечатление, что их не интересует искусство.
- Мне кажется, это заблуждение. Любят современные дети и искусство, и театр. Их информативность гораздо выше, чем была у нас, а жизнь более насыщенная. Наверное, просто их нужно приучать ходить в театр с детства, только так, только своим примером.
- Михаил Александрович, спасибо за интересную беседу. Хочу поздравить вас с юбилеем и пожелать интересных идей и нестандартных решений, которые воплотятся в новых ярких постановках.
- Спасибо. А я в свою очередь приглашаю читателей и зрителей 5 марта на "Саломею", перед показом которой состоится мой творческий вечер. И, конечно же, всем желаю здоровья, веселья и никогда не унывать, "ведь серьезное выражение лица - еще не признак ума, все глупости в мире делаются именно с таким выражением". А если человек смеется, он уже делом занят. Так что улыбайтесь, ходите в театр, кино, на спортивные соревнования, в гости к друг другу и общайтесь вживую. До встречи в Большом театре Беларуси!
Ольга АНТОНЕНКОВА,
БЕЛТА.
версия для печати
сделать стартовой
добавить в избранное
