Мнения и интервью

Евгений Золотой: даже комментаторы озвучивали, что я нейтральный спортсмен из Беларуси

На Олимпиаде в Париже белорусский гребец Евгений Золотой впервые в истории нашей страны завоевал серебро в академической гребле у мужчин. Как выглядит путь к олимпийскому пьедесталу? Что мешало и что помогало подняться на такую вершину? И почему красоты Парижа не так интересны спортсменам, как предстоящие гонки? Об этом спросили у нашего медалиста.

- Евгений Степанович, как выбрали свою спортивную дисциплину?

- Не могу сказать, что целенаправленно искал себя в академической гребле. Изначально планировал пойти в легкую атлетику в Могилевское государственное училище олимпийского резерва, но тренеры посчитали, что я слишком крупный для легкой атлетики и определили меня в метатели молота. Однако судьба распорядилась иначе. Однажды ко мне в школу пришли Олег Юрьевич Дудко и мой нынешний тренер Андрей Владимирович Щемелев. Они рассказали, что есть такой вид спорта, как академическая гребля, и мой тренер по метанию молота не против, чтобы я в ней себя попробовал. Решил, раз они из Гомеля, а не из Могилева, то откажу, потому что не хотел переезжать. Тогда Щемелев назвал меня бакланом (улыбается) и уточнил, что они могилевские. Позже я узнал, что фраза про баклана - его коронная.

Когда посоветовался с родителями, отец сказал, что могу идти куда хочу, главное - в Могилеве. Так я оказался на своих первых сборах. Мне все понравилось: и атмосфера в училище, и отношение старших товарищей. Обстановка оказалась очень спортивной, и с первого похода на воду у меня начало все получаться. Тренер отмечал мои успехи, и я сам понимал, что мне нравится академическая гребля. В итоге 31 января 2014 года я поступил в училище на академическую греблю.

- То есть вы оказались водным человеком?

- Да. Вода мне всегда была близка. Мне нравились море, волны, я любил плавать. Получилось, что все совпало.

- Что самое сложное в жизни спортсмена? Физические нагрузки и строгий режим либо необходимость часто выезжать на соревнования?

- Каждый ответит на этот вопрос по-своему. Для меня самым сложным стала спортивная дисциплина. Важно отдавать все силы спорту. Когда готовишься на национальном уровне, к чемпионатам Европы и мира, Олимпийским играм, темп тренировок сумасшедший. Они тяжелые даже не в физическом плане, а в том, что каждый день нужно отрабатывать по две тренировки. Когда готовился к Олимпиаде, выходило по 13 тренировок в неделю. Это очень тяжело: приходишь на тренировку, два с половиной часа отработал, возвращаешься домой, отдыхаешь два часа и снова возвращаешься на тренировку. Это очень долгий и трудный путь. Когда начался цикл подготовки к Олимпийским играм, и я понимал, сколько тренировок предстоит, было очень тяжело настроиться.

- Каким был ваш путь на Олимпиаду в Париже?

- В июне 2023 года я сел в "одиночку", потому что нас допустили к соревнованиям только так. До этого ходил в парной двойке. Потом выиграл чемпионат Беларуси и отобрался на чемпионат мира - 2023, где разыгрывались девять лицензий на Олимпийские игры.

На чемпионате мира собрались лучшие из лучших. Делить дорожки, гоняться с теми же немцем Оливером Зайдлером, голландцем Симоном ван Дорпом, греком Стефаносом Дускосом было очень тяжело. В итоге я занял седьмое место и получил олимпийскую лицензию. Я подходил к плотику, чтобы сфотографироваться с баннером, но комментаторы объявили, что нейтральные спортсмены не участвуют в розыгрыше лицензий. У меня был ступор, после тяжелой гонки я не понимал, что происходит: вроде бы и взял лицензию, но у меня ее как бы и нет. С такими смешанными чувствами я ушел в отпуск, после которого началась полноценная подготовка к Олимпийским играм - 2024. Хотя официального письма о моем допуске так и не было.

- В чем кардинальное отличие Олимпийских игр от соревнований на чемпионатах Европы и мира?

- Желаю каждому спортсмену побывать на Олимпийских играх, чтобы просто прочувствовать атмосферу. На канале она сумасшедшая. С отметки в 1250 м за гонкой наблюдает колоссальное количество людей, и они поддерживают всех спортсменов, даже тех, кто в нейтральном статусе. Шум непривычный, и он очень подбадривает. Я видел, что эта атмосфера также действовала на моих соперников, они начинали прибавлять, заряжаясь энергией.

В финале зрителей было около 6 тыс. человек. Ор стоял сильнейший. Они очень поддерживали мой спурт на последних 500 м. Среди зрителей было много немцев, но и их поддержка была сумасшедшей. Большинство из них знали, что я белорус, потому что даже комментаторы говорили, что я "нейтральный спортсмен из Беларуси". Когда проезжал 1250-ку, кто-то даже закричал по-русски, и я понял, что кричат мне, потому что никого русскоязычного там больше не было.

- Существует ли в жизни спортсмена расчет, когда заранее известно, что основные соперники будут применять определенные стратегии и нужно использовать свою, или же все решается в моменте за счет физической подготовки и личностных качеств?

- Все решается в моменте. Каждого соперника "разобрать" не получится. Но у того же Оливера Зайдлера одна и та же стратегия на все гонки - это очень сильный старт. И если поехать за ним, можно просто не доехать, что и показала гонка на Олимпийских играх: четыре спортсмена поехали за немцем и не выдержали его скорости. На последних 200 м им не хватило сил. На чемпионате мира в Швейцарии Симон ван Дорп выиграл у немца доли секунды на финише, на середине дистанции он справился с немцем и начал задавать свою скорость, которую немец не смог преодолеть. Но на Олимпиаде Зайдлер был готов на 110% и выполнил свой план по максимуму, а голландец последовал за немцем, поставил все на золото, но получил только бронзу.

- Гребцы из Нидерландов и Германии воспринимали вас как серьезного соперника или считали молодым и неопытным?

- Думаю, что после трех гонок - предварительных заездов, четвертьфинала и полуфинала - они видели во мне реальную угрозу, хотя основной интригой было соперничество между Зайдлером и ван Дорпом. Об этом писали во всех пабликах. Победу голландца на втором этапе обсуждали повсеместно. Основной спор велся вокруг того, кто из них возьмет золото, а кто серебро. Во время пресс-конференции после финиша ван Дорп признавался, что на последних 300 м понял, что не догонит Зайдлера, но и от меня он не ожидал такого бешеного финиша. Мой спурт стал для него сюрпризом.

- Вы поднимались как на пьедесталы чемпионатов, так и на олимпийский. Отличаются ли внутренние ощущения? Что вы испытали, завоевав серебряную медаль ОИ?

- Осознание победы пришло только через шесть дней. Когда я финишировал, не поверил, что победил. В голове была пустота, и в первые секунды я даже не понял, что стал вторым на Олимпийских играх. В голове вся жизнь пронеслась, в том числе все сумасшедшие тренировки. Гонка началась в 11.30, и до 11.37 жизнь кардинально изменилась. До этого был Женя Золотой, а после этого получился совсем другой человек. За минуты гонки все поменялось… Чувство необычной гордости, когда еще не понимаешь, что ты сделал, но видишь аплодирующих людей и слышишь, что комментатор что-то говорит.

- Кто-нибудь из белорусов был в тот момент рядом с вами?

- Один из моих тренеров Виталий Белый и массажист Александр Дерновой, от которых все и зависело. Организационный план, восстановительные процедуры легли на их плечи. Когда финишировал, услышал сзади крик Виталия Михайловича: "Женя!" - и в этот момент я понял, что мы сделали что-то такое, что просто восторг.

- Было ли время, чтобы пройтись по французской столице, пообщаться с французами, набраться впечатлений?

- У меня был только один день, когда после приезда мы выбрались в город. Дошли до Эйфелевой башни, где все было перекрыто перед открытием Олимпийских игр. Нас пропустили по аккредитации, но весь город был перекрыт, везде стояла полиция. Погулять особо не получилось, да и сильного желания не было. Перед всеми соревнованиями думаю только о том, как проеду гонку. Каждую раскладываю у себя в голове, приблизительно представляю себе соперников, их действия. Вся жизнь посвящена гонке, поэтому времени, чтобы погулять, у меня нет.

- Вы даже на открытии Олимпиады не были?

- На открытие нас не позвали. Сказали, чтобы там не присутствовали из-за того, что мы, белорусы, выступаем в нейтральном статусе. Организаторы боялись, что из-за этого что-то может произойти.

- Но немец с голландцем вам руку пожали после победы?

- Конечно. Изначально, когда стало известно об отстранении белорусской сборной, немец был одним из первых, кто у себя в соцсетях написал, что не хочет делить дорожку с русскими и белорусами. Это отношение сохранялось и на чемпионате мира, хотя у меня к нему было уважение как к двукратному чемпиону мира. Но постепенно заметил, что он смотрит на меня как-то очень косо, отстранялся постоянно, хотя мы с ним лично знакомы не были. Как говорится, он недолюбливал меня со старта.

На чемпионате Европы в этом году, когда я стал пятым, мой тренер хотел пожать ему руку, но Зайдлер отвернул голову и прошел мимо. Такое неуважение начинало немного цеплять и меня, и моего тренера, ведь мы выступали в нейтральном статусе. Кстати, отец немца, выступающий в качестве его тренера, после каждой гонки поздравлял меня и жал руку, мы немного беседовали на английском. После олимпийского заезда Оливер Зайдлер сам подошел ко мне. Ему, видимо, нужно было выиграть Олимпиаду и немного выпустить пар. После того, как человек стал олимпийским чемпионом, он буквально преобразился, начал улыбаться, мы даже немного поговорили. Отношение ван Дорпа ко мне - прямо противоположное. Мы с ним впервые встретились, когда он был вторым на чемпионате мира, а я для всех - серой мышкой. Мы с голландцем общались в переписке, он отвечал на любые мои вопросы.

- Рождение сына накануне финала стало дополнительным стимулом к победе?

- Да. Перед финальной гонкой я даже попросил сына: "Дай мне сил", чтобы сильнее себя зарядить. Было понимание, что я стараюсь не только ради себя и жены. После финиша появилась мысль, что я сумел это сделать.

- Супруга наблюдала за финалом?

- Она родила 30 июля и попросила персонал посмотреть гонку. Ей разрешили. После победы я ей позвонил, и она рассказала, что изо всех сил сдерживала себя, чтобы не расплакаться и не разбудить ребенка.

- Как на вашем выступлении сказалось то, что лодку не пропустили на соревнования польские таможенники?

- Весла мы привезли с собой, хотя могли взять их в аренду на месте. Основная проблема была в лодке. Я гоняю на немецкой лодке Empacher, но производители сразу заявили, что свои лодки не предоставят нам из-за санкций. Хотя санкции против Беларуси, а мы выступали в качестве нейтральных спортсменов. Из-за этого отказа решили везти лодки через Польшу. Как выяснилось, примерно за неделю до этого ЕС внес академические лодки, байдарки и каноэ в санкционные списки. Именно накануне Олимпиады! Мало того, на польской таможне нас поставили в самый конец очереди, в которой мы простояли 11 часов. В итоге развернули, несмотря на то, что у нас были бумаги от Международного олимпийского комитета. Начальник таможенной смены даже не стал смотреть бумаги МОК. Это вызвало ажиотаж. Люди стали писать в соцсетях и на электронную почту, что могут предоставить свои личные лодки. Предложения поступали со всех концов Франции: "Мы следим за твоими выступлениями", "Мы тебе очень симпатизируем", "Для нас будет большой честью, если ты будешь гонять на нашей лодке". Мы готовы были согласиться на одно из этих предложений, но в итоге через день после нашего прибытия компания все-таки предоставила лодку. Она была такой же, как моя. Вышли на воду, настроили ее под меня. Все прошло идеально.

- Как в целом оцениваете выступление на Олимпиаде в Париже?

- Для меня она стала первой, и меня она привела в полный восторг. Порадовало отношение двух волонтеров, которых нам дали. Они могли поехать с нами куда угодно и решить что угодно. Отношение других участников Олимпиады также было благожелательным. Нас часто спрашивали, почему мы выступаем в нейтральном статусе. Так, когда нас развозили по Олимпийской деревне в специальных машинах, все интересовались: "Откуда вы?" Мы отвечали: "Из Беларуси". Следующий вопрос был: "А почему вы в такой форме?" Но нам было запрещено говорить о причинах, и мы поясняли, что из-за санкций. Многие понимают, что политика не должна вмешиваться в спорт, но как есть, так есть.

Я всегда понимал, что моя медаль - награда Беларуси, кто бы ни говорил, что мы приезжаем в нейтральном статусе. Серый комбинезон ничего ровным счетом не значит. Я приехал, потому что если не я, то кто? Неужели наша страна должна полностью отказаться от спорта? Если мы хотим развиваться в спорте, мы должны участвовать в Олимпиадах в любом статусе. Рано или поздно санкции отменят, но если даже при ограничениях наши спортсмены выигрывают медали, что будет, когда их снимут? Если бы приехали наши олимпийские чемпионы игр в Токио, другие призеры, медальный зачет выглядел бы абсолютно по-другому. Мы бы могли конкурировать со странами, выставившими сборные по 500 человек.

- Планируете участие в Олимпиаде-2028?

- Конечно. Планка поднята высоко. Мы с тренерами знаем, как ее преодолеть, корректируем планы тренировок, чтобы уверенно подойти и к розыгрышу лицензий в 2027 году, и к следующей Олимпиаде. В Лос-Анджелесе задача-максимум - забрать золото.

Алексей ГОРБУНОВ,
газета "7 дней"