500-летие белорусского книгопечатания

В мастерской с большими окнами светло и просторно. Обстановка комнаты рабочая, здесь свой ритм, и его задают необычные ходики на стене, которым около 100 лет. Мастер нашел их давным-давно в одной деревне и с тех пор - где бы ни работал - возит за собой. Отдельные детали в помещении говорят о хозяине больше, чем он сам: Андрей Андреевич немногословен.

Андрей Андреевич Крапивка реставрации отдал 42 года, большую часть этих лет посвятив возрождению графики и старопечатных книг, хотя начинал профессиональную деятельность как архитектор. "В архитектуре сложно воплотить задуманное, поскольку обычно над такими проектами трудятся коллективно. Мне же хотелось, чтобы результат зависел только от меня", - пояснил мастер. В свое время он набирался опыта у вильнюсских коллег.

Мастер много лет работал в "Белреставрации" и восстанавливал в том числе графику для НХМ. В Национальном историческом музее Беларуси есть его совместная с Ириной Зеленой-Крапивкой работа: книга "Апостол" - одна из трех, изданных в Вильно после 1595 года. В руках Андрея Андреевича в конце восьмидесятых побывали издания Франциска Скорины, которые находятся в Национальной библиотеке.

реставраторам, как правило, старопечатные издания попадают в удручающем виде. Разрушает книги кислород - продукты окисления губят бумагу. "Порой открываешь старую книгу - аж глаза слезятся, так пахнет кислым", - рассказывает Андрей Андреевич. Но еще хуже, когда, заботясь о сохранении раритета, хозяева его подклеивают. И ладно бы силикатным клеем или ПВА, хотя это однозначно враги бумаги. Если же в ход идет скотч - нет никаких способов вернуть к жизни издание, его можно считать погубленным.

Работа над Евангелием 1600 года почти завершена, и о технологии реставрации мастер рассказывает практически на пальцах. Благо у него есть иллюстративный экземпляр.

"Эта книга лет на 50-70 моложе отреставрированного Евангелия. Видите, страницы коричневые, с грязными разводами, затеками. Такие листы обычно в начале и в конце фолианта, в середине они лучше сохраняются. Церковные книги, поскольку использовались во время служб, сильно закапаны воском, который надо тщательно и осторожно счистить. Обложка здесь едва держится на единственном шнуре, рваный корешок, а часто книги приходят и вовсе без обложек. Листы начинают рассыпаться, теряются. К слову, с Евангелием повезло - ни один лист не утрачен. Редко на обложках сохраняются ремешки с застежками", - рассказывает мастер. 

Такую книгу реставратор разбирает полностью - каждый лист отдельно отмачивается часами в растворе. Листы мокнут, пока не отбелятся, а вода не обретет цвет чайной заварки. В специальных растворах потом выбеливаются потеки, пятна, а в конце листы промываются в дистиллированной и проточной воде в течение полутора-двух часов.

Чистый лист мастер выкладывает на шерстяную ткань, укрывая сверху таким же куском шерсти, на который помещает легкий груз. Оставить сушиться в естественных условиях бумагу нельзя - она покоробится. Ткань же равномерно впитывает влагу и высушивает бумагу.

После на специальном столе с подсветкой реставратор склеивает парные листы по принципу тетради, укрепляет разрывы особой микалентной бумагой - незаметной глазу. Это дорогостоящий материал, сегодня такую бумагу можно приобрести лишь за границей. Клей мастер варит самый обычный, мучной, такой используют в реставрации, он не наносит вреда и обратим: при необходимости склеенные слои бумаги в воде разъединяются.

Парные листы снова отправляются сушиться на день на ткани, после чего уже сухие, переложенные фильтровальной бумагой, помещаются под тяжелый груз минимум на три недели. За этот срок происходит полимеризация клея, лист запоминает форму и уже не деформируется, объясняет Андрей Андреевич.

Сейчас реставратор сшивает последние листы на переплетном станке. Все тетради скрепляются обработанной нитью, пришиваются к натянутым на станке шнурам, тоже специально обработанным.

Андрей Андреевич показывает заготовку обложки из фанеры, которая потом будет обтянута кожей - куски ее лежат тут же на столе. Это кожа местного производства. Объясняет, как будет крепиться обложка и ремешки с пряжками.

Любопытно, что Евангелие уже было переплетено в 1942 году. В Национальный художественный музей оно попало в обложке Евангелия более позднего периода - XIX века. Обложка много больше по формату и с металлическими накладками, какими никогда не оформляли книги до XIX столетия. Переплетчик приспособил как сумел другую обложку. И, возможно, благодаря этому книга, которой в мире около 70 экземпляров, сохранилась. Имя переплетчика известно: на вложенных листах оставлена запись о том, что работу выполнил Земченок Егор Прокофьевич в деревне Поснуды на Браславщине, в старообрядческой общине. Указана и дата: 8 марта 1942 года.

На выполнение реставрации Евангелия ушло чуть больше 8 месяцев - такая работа стандартно требует немногим менее года. На каждый восстановленный раритет составляется паспорт. Для музея - на компьютере. Для себя Андрей Андреевич по старой памяти печатает описание на немецкой машинке Continental 1933 года. Она в идеальном состоянии, а вещи должны служить, объясняет мастер.

Дата презентации отреставрированного раритета уже назначена - она состоится на открытии выставки к 500-летию белорусского книгопечатания в Национальном художественном музее 20 сентября. Гостям вернисажа покажут также и другие старопечатные издания из музейной коллекции. К слову, всего 192 единицы хранения, а это рукописные книги, издания, напечатанные латинским и кирилловским шрифтами в XVI - начале XX века в Беларуси, России, Украине, одно издание на румынском языке, составляют коллекцию раритетных книг Национального художественного музея.

Жанна КОТЛЯРОВА,

фото Оксаны МАНЧУК,

БЕЛТА.